слоун

Вдох. Выдох. Стук сердца раздавался в ушах. Девушка повторяла про себя как мантру, чтобы успокоить дыхание. Вдох. Выдох. Тело наполнилось неприятной тяжестью, девушка оперлась бедром о раковину за барной стойкой и потянулась рукой к своему плечу. Когда холодная кожа рук коснулась рубашки, промелькнула мысль о необходимости... чего? поддержки, тепла, может быть объятий. Слоун почувствовала себя брошенной, когда Хэймо в очередной раз проигнорировал ее и ушел. Пусть ушел недалеко и выгонять гостей и персонал, возбужденное сознание Слоун отказывалось принимать это за благородный жест. Напротив, это казалось девушке непростительно грубым. А чего ты ждала от такого, как он? Девушка тут же задалась вопросом, а какой он? Она знакома с ним всего три недели, но уже знала о его судимости, знала кем он был и кто его старые друзья. За эти три недели она узнала не только его историю, она увидела в нем человека близкого себе по духу, и, по непонятным для самой девушки причинам, он больше, чем просто привлекал. Гайа была очарована целеустремленным мечтательным мужчиной. Да, только вот ему до тебя нет дела.
От таких ситуаций, как и от подобных Элсоппу людей, Слоун всегда удавалось спасаться бегством. Она привыкла бежать. Она преуспела в этом. Для нее это был способ выживания в Готэме. Способ самый эффективный и проверенный. Ты сбегаешь от человека и проблемы теряют свою актуальность, растворяясь в прошлом. Прошлое может и имеет свойство напоминать о себе, но девушке удавалось до сегодняшнего дня отделываться лишь парочкой ночных кошмаров и редкими приступами паранойи. Однако, события этого вечера вновь заставили ее поддаться чувству страха. Она выбрала это место для новой жизни, выбрала этого мужчину, потому что смогла поверить будто здесь она будет в безопасности. Сегодня эта иллюзия была разбита вдребезги вместе с предупредительным выстрелом. И от этого разочарования не хотелось убегать. Хэймо ожидал очень неприятный разговор. Если до того, когда в баре оставались люди после перестрелки, она не понимала что чувствует и чего хочет, то как только все звуки и голоса стихли и она осталась наедине с мужчиной, ее мысли и чувства прояснились. Гайю переполняли злость и обида. Она сильная, но как любая женщина, желала чувствовать защиту. А вместо этого Элсопп тычет ее носом в оружие и предлагает разогнать уличных отморозков. Не работа, а мечта. А главное, умеешь же ты западать на мудаков.
- Я знаю, что хорошо справилась, - бросила девушка, выслушав неловкие речи Хэймо. Хорошо хоть в глаза ей удосужился посмотреть и повернулся; по выражению лица девушки сложно было сделать вывод о ее расположении, зато вот голос и тон повествования выдавали ее с потрохами. Гайа шумно выдохнула, пытаясь взять под контроль все происходящее с ней. Кажется, от переполнявших ее эмоций, она готова сорваться в любую минуту. И очень сложно предугадать какую форму примет срыв темпераментной мулатки, но она сумеет задеть за живое при любом раскладе. Хватаясь за остатки здравого смысла, девушка пыталась понять Элсоппа и перестать видеть в его поступках и словах враждебность по отношению к ней. Ее зарождающиеся чувства, обида и сам Хэймо одним только своим видом мешали этому.
Сдержанность блондина сводила с ума молодую девушку, казалось, его ничего не может потревожить. И все это безразличие хозяина бара Гайа принимала на свой счет, больше того, за личное оскорбление. Она рисковала собой, а он думает о новой табличке для бара. Обиженная девушка не желала прислушиваться к голосу разума после такого заявления. Логическая цепочка в голове у Гайи замкнулась. Слоун пришла к выводу, что Элсопп над ней издевается. С этого момента ею руководили исключительно эмоции. Только вид крови отвлекает ее и теперь ужасно раздражает. Чтобы это исправить, она, оставаясь на месте, достает из ящика под раковиной чистое полотенце, движения девушки быстрые и резкие. Кусок ткани летит в лицо Элсоппу. - И вытрись, ради бога.
- Тебе не кажется, что - Слоун не сводила глаз с мужчины, отчеканивая каждое слово. На этот раз это прозвучало не только откровенно грубо и резко, но и громко; однако девушку уже не беспокоили границы, которые она могла пересечь в разговоре с хозяином бара. Элсопп рисковал ее жизнью, своей, опять заливаясь алкоголем в компании таких же алкоголиков, вместо того, чтобы взять на себя хоть немного ответственности и управлять своим бизнесом нормально, - ты сам должен решать ВСЕ эти вопросы?
Вдох. Выдох. Гайа почувствовала укол совести за свои поведение и слова, но отступать было поздно.
- Элсопп, я верю, что ты еще не все свои мозги пропил и поймешь мое недовольство, - Гайа проговорила не так спокойно, как могла бы, и сделала шаг к Элсоппу, сокращая расстояние между ними до минимума. Она не боялась смотреть ему в глаза, ее перестала беспокоить близость к нему, ей хотелось только одного - обидеть, отомстить за свою беспомощность перед ним и за его безразличие к ней. И она выбрала единственное оружие, которым владела в совершенстве - ложь. - Я не хочу, чтобы твои проблемы, становились моими проблемами. Не хочу.

элсопп

    Поймав прилетевшее полотенце, Элсопп вытер лицо, кровь, благо, перестала уже течь ручьем из его разбитого носа, и, положив его рядом с собой на полку, скрестил руки на груди и строго посмотрел на свою помощницу. Сказать, что Слоун не была довольна, ничего не сказать, потому что она была очень зла, но вот по какой причине, он не совсем понял. Все-таки в этот раз все, вроде, обошлось и никто не пострадал, разве что одному посетителю сломали челюсть, но, в общем и целом... Все было в порядке. Но Слоун все равно злилась. И как будто в ответ злился и Элсопп. Но если его помощница всегда открыто говорила о том, что ее не устраивает, то ему приходилось сдерживать себя, чтобы не закричать, к примеру, на официантку, разбившую стакан, потому что бешеное чувство злости жгло его сердце постоянно и не оставляло и во сне. Особенно сильным оно было, когда что-то шло не по плану, или случалось внезапно, как сегодняшние разборки с парнями в кожаных куртках. Когда прогремел выстрел, горячая волна пронеслась по телу Элсоппа, и его бросило в дрожь, и то же самое произошло, когда Слоун очень грубо ответила ему на его вопрос про вывески. Он сразу как-то приуныл после этого, и если бы его руки не были сплетены в косичку на груди и просто висели вдоль тела, то Слоун увидела бы, что они трясутся, как будто Элсопп еле сдерживает себя, чтобы не броситься на свою помощницу с кулаками. Он действительно был очень злой и еще чуть-чуть и закатил бы ей скандал, но его остановило что-то, похожее на внутренний голос, который подсказывал ему, что, возможно, Слоун тоже что-то, как и он, скрывает, и не может в чем-то признаться себе. Потому что... Когда она устраивалась на работу, он предупредил ее, что им будут угрожать, и такое уже случалось. И не раз. Вот только тогда она не реагировала так бурно... То есть что-то поменялось в ней... Но вот что конкретно, Элсопп не мог понять, но его не покидало ощущение, что в том, что она так переживает, виноваты не столько парни в кожаных куртках, сколько он сам. Да. Он был догадливый малый. Вот только придурок: "Нет, не кажется".
    "Нет, мне не кажется, что все эти вопросы я должен решать сам, - запыхтел он. - Я взял тебя на работу как раз потому, что не хотел решать их сам. Я предупредил тебя, что проблемы могут быть, и серьезные, еще в первый твой рабочий день. Вот только тогда ты не закатывал мне скандалов и осталась работать и стуками терла стаканы, уворачиваясь то от стаканов, от от случайных пуль. Нет, мне не кажется, что все эти вопросы я должен решать сам. Потому что, согласившись работать в моем баре и подписав контракт со мной, ты фактически поклялась мне, что не бросишь меня, чтобы ни случилось, и будешь присматривать не только за баром, но и за мной. Нет. Мне не кажется, что все эти вопросы я должен решать сам, - так подумал Элсопп, но не решился сказать вслух. Он знал, что если произнесет хотя бы одну фразу, то звучать она будет на порядок хуже, чем в его голове. Так что лучше молчать и глупо глядеть на Слоун, глупо глядеть и показательно пить.
    Как только Слоун заикнулась про его зависимость от выпивки в своих гневных и обидных речах, он, поглядев ей в глаза секунд двадцать, повернулся лицом к полкам и, взяв бутылку не самого лучшего виски, заполнил им стакан, стоявший там же, и выпил его залпом. Потом он сделал так еще один раз, специально медленно, и, громко стукнув стеклом о деревянную столешницу, медленно зашагал прямо на Слоун, которая и так стояла так близко, что он чувствовал запах ее шампуня. Волнующе, конечно, но Элсопп был слишком обижен, чтобы подобное его завело. Его оскорбляло любое упоминание о зависимости. Все-таки она была слабостью, с которой он безуспешно боролся много лет и в которую очень многие любили тыкать своими кривыми пальцами.
    Озлобленно сверкая глазами, он шел на свою помощницу, пока она не прижалась под весом его тела своей хрупкой спиной в барной стойке. Их лица оказались на расстоянии в паре сантиметров друг от друга, и какой-нибудь четырнадцатилетний подросток, окажись он в зале в тот момент, обязательно затаил бы дыхание, потому что ему показалось бы, что еще чуть-чуть, и Элсопп поцелует Слоун прямо в губы. Но на то он и четырнадцатилетний, чтобы верить в такие сказки. В реальности же хозяин бара еще полминуты дышал перегаром в лицо своей помощницы и, не моргая, не отводил взгляда от ее глаз. Как будто пытался понять по ее расширенным зрачкам, шутит ли она, говоря о том, что не хочет, чтобы его проблемы становились ее проблемами, или нет. Если все-таки нет, то он... Умрет. Не по-настоящему, конечно. Его помощница била по больному, как будто чувствовала, что он влюблен в нее, и, как и все женщины, просто тешила свое самолюбие, когда ее сердце оставалось спокойным, что было так обидно и больно, что Элсопп, сам того не замечая, уже пятую минуту корчил страшные рожи и чуть ли не плакал. По крайней мере, глаза его точно слезились.
    - Почему же ты тогда еще не уволилась? - спросил Элсопп, делая паузу после каждого слова. - Я говорил тебе, Слоун, что работа не будет легкой, и повторил это еще раз, когда одному твоему клиенту его друзья разбили голову бутылкой, которую ты принесла им. Почему-то в тот раз ты не ревела, - продолжил он, повышая голос. - Но если теперь тебе не хочется больше работать здесь, то можешь уходить.
    Буквально выплюнув последнюю фразу, да, он не был последовательным в своих пьяных изречениях, Элсопп резко отстранился от своей помощницы и скрылся за дверью справа от полок с бутылками. Только оказавшись в своем кабинете, он выдохнул и просто протяжено завыл в голос. Ему было совестно перед своей помощницей. Все-таки она, вроде, ничего не говорила о том, чтобы уволиться, но он был слишком взбешен ее словами, чтобы сказать ей что-нибудь другое. Раз тебе так плевать на меня, то почему я должен плясать перед тобой на задних лапках?
    Сколько вообще раз женщины втыкали тебе, в переносном, конечно, смысле, острые шпильки в твою тугую шею? Я не помню. Но это всегда было обидно, да? Да.
    И как и тогда ему не хотелось рассуждать на тему слезных переживаний обидевших его женщин, так и сейчас Элсопп не собирался зацикливаться на отказе своей помощницы. Он уже мысленно записал ее в список своих врагов, но... Да. Ему казалось, что все это одна большая ошибка. Что пройдет минута, две, и Слоун ворвется в его кабинет, или же он выбежит в зал, и они все объяснят и помирятся друг с другом. Но время шло... А Элсопп все сидел, положив голову на ладонь правой руки и левой поигрывая с карандашом, за своим столом, заваленным бумагами, и не двигался с места. Он старался не думать ни о чем, и просто по много раз прогонял в голове слова свои и своей помощницы.